Социальные системы отличаются от природных тем, что человек (социум) живет в 2-х мирах: физическом и культурном. В отличие от природной системы понять социальную систему без понимания мира ее культуры невозможно в принципе. Эти два мира по отношению к человеку в социуме можно условно назвать внутренним (мир культуры) и внешним (физический мир человека). При этом мир внутренний часто оказывается даже более сложным, чем мир внешний.
Существует большое разнообразие наук, изучающих свои предметы в каждом их этих миров. Примеры наук, изучающие внешний мир человека: биологическая антропология и демография; экономика и экономическая география; управление техническими системами и организациями. В каждой из этих наук уже широко используются методы теории сложных систем, выросших из наук о природных и технических системах.
Примеры наук, изучающие внутренний мир человека: социология и антропология; лингвистика и психология; культурология и история; управления организациями как социальными системами. В каждой из этих наук уже есть примеры применения аналогичных методов теории сложных систем.
Интересно, что в каждой из перечисленных наук есть области, которые можно отнести к практической полевой работе непосредственно с живыми людьми. Например, в антропологии изучение традиционных сообществ – это полное погружение в жизнь изучаемого социума. Это значит, что антрополог в сообществе стать своим, жить их жизнью, брать на себя обязательства, сострадать с ними. Антрополог должен увидеть мир социума изнутри, только так он сможет его понять. Оставаясь внешним наблюдателем, антрополог увидит лишь культурные артефакты (язык, легенды, верования, систему родства, кухню и многое другое), которые вписываются или не вписываются в общую социальную систему, определяемой той или иной теорией. Взгляд полевого антрополога изнутри погружен в повседневность и видит не теории и системы, а жизненные ситуации, личные ожидания и намерения конкретных людей, их личные истории и представления о жизни, социальные нормы, конфликты и достигнутые соглашения. Характерно, что результатом полевых работ антрополога являются экспедиционные заметки, которые больше похожие не на теоретические обобщения, а на литературное произведение, насквозь пронизанное субъективной точкой зрения исследователя. Это потом, вернувшись в свою научную среду, антрополог будет создавать теоретическую модель сообщества как системы ее артефактов. Для этого он должен взглянуть на социум и свою экспедицию извне как сторонний наблюдатель.
Аналогичный взгляд изнутри мы можем увидеть и в экспедиционной практике социологов и лингвистов, в юридической и психологической практике, и даже в практике управленческого консультирования.
От того, что мы меняем точку зрения на социум, он не перестает быть менее сложным, но сложность его начинает приобретать разные оттенки.
- Сложность социума с точки зрения внешнего физического мира человека. Это всегда взгляд на социум извне.
- Сложность социума с точки зрения внутреннего мира человека, мира его культуры. Взгляд на этот внутренний мир извне.
- Сложность социума с точки зрения внутреннего мира человека. Взгляд на этот внутренний мир изнутри.
Характерно, что радикальность подходов к сложности социума связана больше не с предметом нашего рассмотрения: внешний или внутренний мир человека, а с точкой зрения на этот предмет: взгляд из вне или изнутри.
Интересное разделение взглядов на сложность. Но, мне кажется, мы чаще всего сталкиваемся с тем, что все эти взгляды существуют одновременно. Я делаю что-то, например, коммуницирую, говорю какие-то слова, и одновременно думаю над тем, а правильно ли я подбираю слова, а понятен ли я, установил ли я контакт с аудиторией. Я одновременно существую внутри сложной ситуации и воспринимаю ее изнутри и думаю о ней как внешний наблюдатель (выходя в рефлексивную позицию, как говорят в СМД-подходе). Одна моя половинка внутри, другая снаружи. Это, на мой взгляд, упрощение: «потом, вернувшись в свою научную среду, антрополог будет создавать теоретическую модель сообщества как системы ее артефактов». Чаще (у многих постоянно) происходит другое: «я гляжу на снег на улице и, высунувшись в форточку, смотрю на себя, глядящего на снег на улице». Если это принять, то встает вопрос — а нужно ли подобное разделение взглядов извне и изнутри? Полезно ли оно нам?
Любой хороший антрополог едет в экспедицию в “поле” с некоторой исследовательской программой, которая берет свое начало в научной среде, в которой смотрят на исследуемый социум снаружи, строя теории и гипотезы. В этих теориях не должно быть личного субъективного взгляда антрополога, потому что он претендует на научную объективность. Попав в “поле”, антрополог должен в социуме стать своим, в противном случае он ничего не поймет. Оставшись с позицией внешнего наблюдателя, он будет видеть только какие-то артефакты (предания, ритуалы, правила, особенности архитектуры жилища и многое другое), укладывающиеся или не укладывающиеся в научные теории, с которыми он пришел в “поле”. С такой точкой зрения он абсолютно не сможет понять смыслы этих артефактов, а значит и понять этот социум в целом. Эти смыслы он будет брать не из реального живого социума, частью которого он должен стать, а из им же привнесенных теорий.
В естественных науках есть приборы, инструменты и методы для изучения наблюдаемых процессов. Там работает понятие объективности наблюдения и измерения, которое основано на независимости результатов наблюдения от точки зрения исследователя, а значит и возможности однозначного воспроизведения результатов наблюдения другими исследователями.
В полевой антропологии (шире социологии) инструментом наблюдения является сам антрополог, и это точка зрения внутреннего участника социума. Там нет и не может быть естественно-научной объективности. Она больше похожа на правду жизни писателя, художника, музыканта.
При этом есть, и теоретическая антропология (шире социология), которая работает с теориями и ставит задачи для тех, кто в “поле”. Внешний и внутренний взгляд образуют единое целое, но при этом они радикально отличаются СТИЛЯМИ мышления. Гармонично уживались эти два стиля только у великих антропологов. Они великолепно владели разными стилями мышления и умели гармонично их сочетать. Эта разность стилей мышления проявлялась как противопоставление естественно-научников и гуманитариев, как “физиков и лириков”.
Здесь антропология только характерный пример выявления и соотношения этих стилей. Сочетание этих двух стилей проявляется везде, и это не только гуманитарные науки: полевая и теоретическая археология, лингвистика, культурология, это и естественные науки. Замечательный пример сочетания стилей мышления геолога в “поле” и в теории показан в фильме “Территория”. Все выдающиеся математики и физики-теоретики великолепно чувствовали музыку и живопись. Пример – камерные концерты в ФИАНе. Сами антропологи говорят, что от разведки они отличаются только целями и ценностями. Все это характерно и для менеджмента уже на уровне управления проектами.
Нужно ли нам разделение точек зрения “из вне” и “изнутри”? Взгляд “из вне” открывает нам мир свойств и их объяснений, взгляд “изнутри” открывает нам мир смыслов и понимания. Они составляют единое целое. Тем не менее, в нашей практике образовался сильный перекос в сторону взгляда “из вне”. Этот взгляд на сложные системы оформился в виде в виде целого мировоззрения, например, в форме синергетики. Для того, чтобы достигнуть гармонии между стилями мышления “из вне” и “изнутри” надо сначала устранить между ними перекос. В направлении взгляда “изнутри” развиваются и методы Сноудена. При этом надо всегда помнить о поиске гармонии этих двух стилей мышления.
Без разделения точек зрения “из вне” и “изнутри” при работе со сложными социальными системами о понимании их реальной сложности нужно просто забыть! Я считаю, что это шаг, без которого понять реальную сложность невозможно в принципе.